Истории, которые смеются сами - Олег и Тимофей Антоновы

class="p1">— Это называется «приземление в сердце», — донеслось из темноты.

Из дыры вырвался луч.

Потом — второй.

Потом — всё солнце.

Лес вдохнул.

Птицы запели.

Ежик зашуршал.

А солнце, будто извиняясь, улыбнулось особенно тепло.

— Он вернулся, — сказала Шурочка. — Потому что его увидели.

— А ещё потому, что танец был красивый, — добавил Шустрик.

— И потому, что я предложил мёд, — сказал Мишка, вытирая лапу.

— А ещё, — сказала Марианна, выбираясь из тени, — потому что падать можно с достоинством.

— Особенно если у тебя есть розовая лента, — закончила Шурочка.

С тех пор в Лесу Чудес появилась новая традиция.

Каждый вечер, когда солнце садится, звери не прячутся.

Они выходят на поляну.

Включают фонарики.

И говорят:

— Мы видим тебя, тьма.

Ты не враг.

Ты — часть нас.

И если ты когда-нибудь захочешь поговорить — мы будем танцевать.

Замечено

«Замечено: если свет уходит утром — значит, кто-то перестал чувствовать себя нужным.

А если он возвращается после танца — значит, искусство сильнее страха.

А если толстая кошка в розовом платье падает в тень — значит, она не боится быть собой».

— Шурочка, запись №10

Глава 11. Как мы вернули свет

После того как тьма вернулась, лес не просто посветлел — он вдохнул.

Но вскоре стало ясно: свет не закрепился.

Он мерцал, как старый фонарь в ветреную ночь.

Звёзды мигали, будто уставшие.

Даже мёд стал чуть бледнее.

— Это не конец, — сказала Шурочка, глядя в небо. — Это предупреждение.

«Замечено: если свет возвращается, но не остаётся — значит, он не уверен, что его хотят».

— Значит, нужно сказать ему, что хотим! — выпалил Шустрик.

— Как? — спросил Тимоха. — Кричать: «Эй, свет, мы тебя любим!»?

— Можно, — сказала Марианна. — Но лучше — показать.

— Мы должны закрепить свет, — объяснила Шурочка. — Как фундамент.

— Или как мёд на лапе, — добавил Мишка, облизываясь.

— Точно, — кивнула она. — Чтобы он не ушёл снова.

Они собрались у старого пня.

Перед ними лежал план:

— Смех — чтобы растопить последние тени.

— Танец — чтобы задать ритм свету.

— Музыка — чтобы он не заскучал.

— Мёд — чтобы он почувствовал вкус дома.

— И — самое главное — дружба, чтобы он понял: он не один.

— Я за мёд, — сказал Мишка.

— Я за танец, — сказала Марианна.

— А я за шутку, — сказал Шустрик. — Только не про занавес.

На поляне построили сцену из пней, веток и старого зонта.

Фонарики Колюши повесили в виде звёзд.

Тимоха настроил свой мёд-квас-бубен.

А Шурочка взяла блокнот — не для записей, а как микрофон.

— Добро пожаловать на первый в истории леса концерт для света! — объявила она. — Без аплодисментов. Только сердцем.

Первым выступил Мишка.

Он не пел.

Он просто обнял бочонок с мёдом и сказал:

— Ты — как солнце.

Тёплый.

Сладкий.

И очень нужный.

Без тебя — никуда.

Свет в небе дрогнул.

И стал ярче.

Следующей была Марианна.

Она вышла в центр, закрыла глаза и начала танцевать.

Не быстро.

Не громко.

А как закат, переходящий в рассвет.

Каждое движение — как луч.

Каждый поворот — как вспышка.

И в самый красивый момент — упала в цветы.

— Это называется «приземление в новый день», — донеслось из лилий.

Свет вздрогнул.

И загорелся.

— А теперь — самое главное, — сказал Шустрик. — Моя самая искренняя шутка.

Он вышел на сцену, снял очки без стёкол и сказал:

— Однажды тьма спросила свет:

«Ты не боишься, что я вернусь?»

А свет ответил:

«Нет. Потому что я знаю: где живут смех, танец и один заяц, который падает в куст, — там я всегда буду нужен».

Лес замер.

Потом — взорвался смехом.

Даже тени засмеялись.

А свет, будто услышав, расправил лучи, как крылья.

Той ночью лес не просто светился.

Он сиял.

Грибы мерцали ярче.

Звёзды танцевали.

А мёд стал таким сладким, что даже муравьи пели хором.

— Мы сделали это, — сказала Шурочка. — Не магией.

— А чем? — спросил Шустрик.

— Доверием, — ответила она. — Мы показали свету, что он здесь — свой.

— А ещё, — добавила Марианна, — он увидел, как я падаю.

— И понял, что это не конец, — закончил Тимоха. — А начало.

Замечено

«Замечено: если свет возвращается — это хорошо.

А если он остаётся — это значит, его приняли.

А если толстая кошка в розовом платье падает в цветы, а весь лес смеётся — значит, он не просто остался.

Он почувствовал себя дома».

— Шурочка, запись №11

Глава 12. Забастовка пчёл: когда мёд перестал быть сладким

Однажды утром лес проснулся под странный звук.

А точнее — под не-звук.

Ни одного жужжания.

Ни одного «поймай-ка-меня».

Ни даже случайного полёта над чьим-то носом.

— Это… тишина? — спросил Шустрик, приложив лапу ко лбу. — Что за странное заклятие?

— Это катастрофа, — раздался голос из кустов.

Из-за ежевики появилась кошка.

Не просто кошка — толстая, в розовом платье, с лентой на ухе и осанкой, будто она только что вышла на сцену после балета.

— Я — Марианна, — сказала она. — А вы, похоже, не знаете, что пчёлы объявили забастовку.

— Забастовку? — переспросил Шустрик. — Но у нас же нет профсоюзов!

— У них есть, — сказала Шурочка, доставая блокнот.

«Замечено: если тишина наступает не вечером, а утром — значит, кто-то устал быть фоном».

Группа бросилась к улью.

Пусто.

Только одна записка на листке:

«Ушли.

Причины:

— Неуважение.

— Переработка.

— Отсутствие аплодисментов.

— И да, Шустрик — вылил наш улей в чайник.

Мы требуем:

• Признание.

• День тишины.

• И один балет в месяц.

Без уважения — нет мёда.

С уважением,

Пчёлы».

— Я не виноват! — закричал Шустрик. — Это был эксперимент!

— По физике? — спросила Марианна.

— По юмору! — ответил он. — Я хотел посмотреть, как мёд течёт по сковороде!

— А мёд? — спросил Мишка, заглядывая в бочонок.

Он попробовал.

— Фу!

— Что? — спросил Тимоха.

— Он… соль!

— Это называется «мёд без души», — сказала Шурочка. — Когда его делают не для радости, а по обязанности.

— У нас есть три задачи, — объявила она.

— Найти пчёл.

— Устроить спектакль, который рассмешит даже молчаливых.

— И… ещё один спектакль от меня.

— Это называется «успешная дипломатия», — сказала Шурочка.

— Это называется «я стану звездой», — улыбнулась Марианна.

Группа отправилась в путь:

· Шурочка — с блокнотом и увеличительным стеклом (на всякий случай),

· Тимоха — с самокатом и банкой мёда (на случай переговоров),

· Михаил Потапыч — с бочонком (на случай, если переговоры не сработают),

· Шустрик — с рогаткой (на случай, если кто-то скажет, что он не главный),

· Колюша — с картой подземных тоннелей (на случай, если пчёлы ушли под землю).

Через три холма и один овраг они нашли пчёл.

Они сидели на поляне, пили чай и обсуждали «танец восьмёрку как форму самовыражения».

— Мы не уйдём, — сказала старшая пчела. — Пока нас не услышат.

— Давайте покажем им, что мы их ценим, — сказала Марианна. — Через искусство.

· Шустрик выступил с шуткой:

— Почему пчела не ходит в театр?

— Потому что боится, что занавес упадёт на неё!

Пчёлы не смеялись.

— Это не смешно, — сказала одна. — Это страх, который мы живём каждый день.

· Мишка предложил мёд.

— На, держи.

— Мы не хотим мёда, — сказали пчёлы. — Мы хотим уважения.

· Шурочка прочитала